Марк Аврелий: философ на троне

Во ІІ веке от Рождества Христова на Солнце, по-видимому, происходили какие-то катаклизмы, поскольку Земля изнывала в его страстных объятиях. По всей огромной Римской империи - землетрясения, засухи, нашествия саранчи с последующим голодом, военные мятежи... На таком фоне появляется правитель, который, чуть ли не единственный в истории, приблизил к реальности извечный миф о добром правителе. Не только, чтобы облегчить человеческие страдания, но и дать понять подданным, что распад государства начинается с их душ.

Закону подчиняются все

Один из самых выдающихся мыслителей мира Марк Анний Катилий Север, известный как Марк Аврелий, родился 26 апреля 121 года не на троне. За четверть века до этого Нерва внедрил в Римской империи, которая много страдала от беспутства своих властелинов, плодотворную традицию назначать преемником престола достойного юношу, которого император должен усыновить и ради выучки сделать своим соправителем. Придерживаясь ее, Антонин Пий заинтересовался умным мальчиком из благородной семьи, и в 139 году, когда тот осиротел, усыновил его, дав право называться Цезарем. Высокие моральные качества - доброту, искренность, справедливость, выдержку, — Марк Аврелий сохранил до конца жизни. Он не уставал повторять, что отвращению к роскоши обязан своей матери, всем другим — замечательным наставникам, среди которых был и Диоген. Всю жизнь достойно представлял школу стоиков, которые культивировали бытовой аскетизм.

Чтобы утверждать своего любимца как будущего императора, Антонин Пий женил его на своей дочери Фаустине, и здесь Марку Аврелию помогла философия. Потому что красивая Фаустина, поговаривали люди, любила болтаться по гладиаторским казармам и матросским тавернам, выбирая там себе любовников. Когда Марку Аврелию советовали расстаться с ней, он отвечал:

— По римскому праву я обязан и приданое вернуть - власть. К этому как отнестись?

Когда ему говорили, что своим поведением императрица ставит себя вне закона, отрицал:

— Вне закона не может быть никто!

Интересно, что власти Марк Аврелий не хотел и свое назначение консулом в девятнадцать лет воспринял как обязанность перед Отчизной, от которой не имел морального права отказываться. Очень неохотно переселился на Палатынский холм, где возвышался дом римских императоров: он мечтал посвятить жизнь науке.

Но с обязанностями правителя он справлялся хорошо, получив все почетные звания, которые в те времена могли удостаиваться императоры, вплоть до народного трибуна — должности, как известно, выборной. Никогда не брал денег из казначейства без разрешения сената, а, чтобы достойно воспитывались дети из бедных семей, учредил специальный сиротский фонд на средства землевладельцев. Терпеть не мог доносчиков, за неправдивые свидетельства против кого-либо налагал «пятно бесчестия».

Не любил войны, но постоянные нарушения границ империи и вторжения противников вынуждали воевать. Чтобы раздобыть на них средства, Марк Аврелий устроил аукцион, где продавал богатым гражданам золотые кубки, ценную одежду и украшения, которые накопили в казне императорского дворца его предшественники, даже статуи и картины великих мастеров. Сам спал на голых досках, укрывшись шкурами, и удовлетворялся самой простой едой. Несмотря на отвращение к военному искусству, непременно побеждал.

Очень расчетливый, Марк Аврелий никогда не жалел денег на помощь городам, пострадавшим от стихийных бедствий. А они при его правлении случались часто. Так, он не дал вымереть от голода населению Рима и крестьянам близлежащих земель, когда река Тибр вышла из берегов, вызвав гибель скота, надолго превратив пахотные почвы в болото; помог отстроить город Смирну, который разрушило землетрясение, однако именно гуманизм правителя часто провоцирует честолюбцев на выступления против него. В 175 году наместник Сирии Авидий Кассий объявил себя императором. Трудно и сказать, как поступил бы Марк Аврелий, но никаких мер ему употреблять не пришлось, поскольку Кассия убили его же воины. Решением сената конфискованное имущество должно было бы перейти в императорскую казну, но Марк Аврелий приказал пополнить казну государственную. О нем как о человеке свидетельствует такой факт. Был захвачен гонец, который должен был доставить письма Авидия Кассия тем, у кого он надеялся найти поддержку. Когда пакет вручили Марку Аврелию, он бросил его в огонь со словами:

— Не хочу знать имена своих врагов!

Один из римлян, пораженный поблажкой императора к мятежникам, спросил:

— А что же было бы, если бы Кассий победил?

— Не так плохо мы живем, чтобы это могло произойти, — ответил тот.

Сил выполнять немилые душе царские обязанности Марку Аврелию придавала наука. Он постоянно повторял высказывание Платона: «Государства процветали бы, если бы философы были правителями, а правители — философами». В Афинах он учредил четыре, столько тогда было направлений, философские кафедры, назначив профессорам жалование. Сам написал двенадцать томов произведений под общим названием «Размышления о самом себе». До нас дошли те, что объединены в книге «С глазу на глаз». Писал их в основном вечерами, при свете костра в походной палатке, так как двенадцать лет из девятнадцати, отпущенных ему на правление Римской империей, провел в походах. В царских покоях ему работалось хуже... Дело в том, что в душе этого светлого человека созревало отчаяние, и творчество помогала преодолевать его.

Был на удивление мягок и миролюбив — а должен был постоянно воевать. Хотел любить одну женщину — а стал героем стыдных песенок и сплетен, где выдумок было больше, чем правды. Мечтал воспитать из сына достойного преемника своего образа жизни — а Коммоду упрямо тянуло к разврату и жестоким зрелищам, таких ненавистных отцу. И ничто, казалось, в этом мире не могло вознаградить Марка Аврелия за постоянное отречение самого себя — никакие военные трофеи, триумфы, почести... Он радовался лишь тогда, когда становился свидетелем человеческого благородства. Но это случалось значительно реже, чем хотелось. Он мечтал о внутренней свободе человека, которому нужно совсем мало, а попал в зависимость от государственного строя, который был не в силах изменить, от массы людей, с которыми должен был вопреки собственной воле идти на компромиссы. Он даже кровавые зрелища — гладиаторские бои, не мог упразднить - народ не понял бы.

С другой стороны... Его легкомысленная жена позволила продать последнюю свою нарядную тунику, чтобы накормить голодных — разве же она такая «испорченная»? Его сын в боях был храбр — разве его не надлежит за это уважать? Хорошие философские теории так трудно претворить в жизнь, но разве они теряют от того свою убедительность? Что такое человек и почему он так противоречив?

Марк Аврелий мечтал собрать вокруг себя выдающихся мудрецов и, пользуясь расположением императора к наукам, его все сильнее обступали псевдопророки и шарлатаны, которые претендовали быть магами. Тогдашний римский сатирик Лукиан, глубоко уважающий императора, высмеял его окружение, которое вместо государственных дел занималось пустыми разговорами.

Как-то после очередной победы Марк Аврелий выступил с речью перед народом, а в ответ — крики: «Всем! Всем!» Это значило, что гражданам не выплатили восемь золотых, обещанных «на хлеб и зрелища». Все хотели дармовщины, а желающих честно заработать деньги было мало. Не хлеб выращивали крестьяне, а розы для оргий, чтобы выгодно их продать.

Римская империя погибала под криками толпы: «Хлеба и зрелищ!» Ревностно охраняя ее границы, Марк Аврелий увидел неизбежность такого конца, и тяжело от того страдал. Он понимал, что для осуществления философских утопий нужен совсем другой человек, но где его найти?

«Люди рождены друг для друга»

Все-таки «Размышления» Марка Аврелия проникнуты глубокой верой в человека, в его возможность преодолеть свою противоречивую природу и найти высшее предназначение. Вот несколько цитат, которые дают представление о способе мышления того, кто пылко мечтал стать философом-профессионалом, а стал, руководствуясь гражданским долгом, профессионалом-императором со всеми присущими такому положению последствиями:

«Я сделал что-то для общего блага? Следовательно, я принес пользу себе самому. Никогда не расставайся с этой мыслью и не отказывайся от нее ни при каких обстоятельствах».

«Помни: все, что движет тобой, — внутри тебя».

«Если можешь, прости того, кто ошибается. Если не можешь, то вспомни, что для этого тебе дана снисходительность».

«Люди рождены друг для друга... Стремись познать сущность каждого, но и позволь другому познать принципы, которые тобой руководят».

«Смотри внутрь себя. Внутри — источник добра, который никогда не истощится, если ты не перестанешь копать».

«Лучший способ защищаться от несправедливости — не уподобиться обидчику».

«Ни с кем не случается чего-то такого, чего бы он был не в состоянии снести».

«Будет успех, если каждое дело будешь делать, как в последний раз в своей жизни».

Такие мысли мог бы выражать религиозный мыслитель. Как же относился император Марк Аврелий к христианству, которое при тех временах утверждалось в Древнем Риме? Достаточно-таки безразлично: от новой религии его отталкивали фанатизм и склонность к театральности. А еще он имел обязанность: уважать верование пращуров, ни в чем от них, не отступаясь.

Интересно, что этот император и в жизни очень последовательно придерживался своих философских взглядов. Ко всему терпимый, приветливый, внимательный, он умел превращать плохих людей в хороших, а хороших — в замечательных, невозмутимо снося хулу тех, кто не мог его понять. О скромности Марка Аврелия дает представление его любимое высказывание: «Справедливее мне принять советы стольких опытных друзей, чем стольким опытным друзьям повиноваться моей воле — воле одного человека». Понятие «воля императора» для него не существовало: власть он понимал только как ответственность за государство, как обязанность без привилегий.

Умер Марк Аврелий 17 марта 180 года во время похода — на берегу Дуная, близ современной Вены. Как всегда, побеждал враждебных Риму германцев, но заболел чумой, а чтобы ускорить свою смерть, отказался от еды. На прощание выразил сожаление, что оставляет после себя распутного и жестокого сына, которого, нарушив традицию, назначил наследником.

И все-таки современники знали цену своему императору, на его похоронах не смели плакаты. Считали его Богом, добрым и заботливым, который, вознесшись на Олимп, непременно вернется к ним. Даже через века его статуи и бюсты римляне уважали как священные пенаты — высшие существа, которые охраняют семейный очаг. Посмертная слава не обошла того, кто при жизни ее презирал.

Александр Панов «Артефакты»